Дневник наблюдений

Да… А я-то когда-то наивно думала, что Питер Уоттс сложно пишет!

Но это было до того, как мне попался Яцек Дукай и его «Идеальное несовершенство»

Первая реакция: а автор сам понимает, что он пишет?

Вторая реакция: а переводчик понимает, что он переводит?

Третья реакция: а читатели понимают, что они читают?

Пошла посмотрела крутые развернутые отзывы. Я что одна ни фига не поняла?

Ну то есть как... не то, чтобы совсем не поняла… Сюжет – более-менее, а вот философию слабо.

Теория эволюции для цивилизаций – выживают те, кто ловчее придумает себе физику, но есть законы создания законов и дальше «ой», то есть совсем запутано.

С сюжетом-то, конечно, проще, еще Пропп уверял, что вариантов тут ограниченное количество, но вот способов подачи – неисчислимое множество. И Дукай выбрал весьма замысловатый – клубок пространства и времени, постбиологические сущности, цифровой мир непознаваемых глубин и прочая, прочая. Хотя если смотреть чисто поверхностно – есть герой-попаданец, есть красотка, есть движение по кривой вверх…

Подчеркивая оригинальность мира, автор играет и с языком, и со стилистикой, и с пунктуацией, в общем, не делает жизнь читателя легче.

Читать трудно, я просто тонула и захлебывалась в этом смыслотворчестве, но интересно – этого не отнимешь.

В общем фантастика для смелых и упорных))) Или упоротых...

Кудрявые девушки выпрямляют волосы, а барышни с прямыми волосами крутят локоны. И всем кажется, что где-то там – в блондинках, в худышках, в миллионерах, в художниках, в фрилансерах, в путешественниках лучше, чем в их реальности.

И путая туризм с эмиграцией мы заглядываем в чужие жизни, очаровываемся ими и с пренебрежением посматриваем на собственные. Прямо как в Инстаграме – как не посмотришь у всех красота, веселье и праздник…

В романе Селесты Инг две семьи – Уоррен и Ричардсон и два мира – буржуазной респектабельности и творческой свободы сталкиваются и взаимно завораживают друг друга. Пёрл Уоррен, с детства кочевавшая с матерью фотографом по городам и весям, купилась на глянцевый уют большой и небедной семьи Ричардсонов, где будущее каждого распланировано и обеспечено всем желаемым, и идеальная мать семейства печет по выходным печенье. А Иззи Ричардсон, уставшая от контроля и правил, влюбилась в бесшабашность и бунтарство женщины-перекати-поле – Мии Уоррен и замечталась о такой матери и свободе есть остатки ресторанной еды, носить вещи б/у и делать настоящее искусство.

Грустная в общем-то раскладка.

Гормоны, подростки, материнские чувства, любовь, дружба, предательство, тайна рождения – звучит как второсортный дамский роман, но в целом, я бы сказала, книга лучше, чем можно подумать. Такой вполне добротный американский роман, в меру увлекательный, хотя и не без минусов. Например, нарочитый акцент на искрах, огне и пожаре выглядит очень беспомощно, что ли… Словно автор не уверена, в интеллектуальных способностях своего читателя и на всякий случай объясняет: «Ну, искра! Искра, понимаешь? Искра может быть физическая от спички, а может в душе человека. Понимаешь, читатель? В душе искра зажглась и может подарить свет и тепло, а может спалить все дотла. Понимаешь?». И ты уже изнемогаешь от этого нудного нравоучения и думаешь «Да поняла я все с первого раза, хорош уже повторяться!».

Пожалуй, из того, что мне очень понравилось в книге, я бы отметила художественные опыты Мии. Это было не просто интересно читать – хотелось достать фотоаппарат и погрузиться в эксперименты.